Title and statement of responsibility area
Title proper
General material designation
Parallel title
Other title information
Title statements of responsibility
Title notes
Level of description
Reference code
Edition area
Edition statement
Edition statement of responsibility
Class of material specific details area
Statement of scale (cartographic)
Statement of projection (cartographic)
Statement of coordinates (cartographic)
Statement of scale (architectural)
Issuing jurisdiction and denomination (philatelic)
Dates of creation area
Date(s)
-
2022-08-26 (Creation)
Physical description area
Physical description
1 textual testimony
Publisher's series area
Title proper of publisher's series
Parallel titles of publisher's series
Other title information of publisher's series
Statement of responsibility relating to publisher's series
Numbering within publisher's series
Note on publisher's series
Archival description area
Custodial history
Scope and content
"Вчера вечером я впервые за это лето открыла окна. Дерзко так, настежь, во всей квартире, на своем 17-м этаже. Как когда-то, в той, в прошлой жизни.
Несколько лет назад, когда я искала квартиру, то смотрела только те варианты, которые ближек небу.
Помню, риелтор говорила коллеге по телефону: "У меня тут клиентка, она точно внучка Карлсона, десятый этаж ей низковато".
А мне нравится, чтобы много воздуха, чтобы там, где птицы, чтобы видеть любимый город.
Теперь я вижу линию фронта. Вижу, как летят ракеты. Вижу вспышки и пожары. Когда летали истребители, мне казалось я видела лица пилотов..
Жаркое, невыносимо душное харьковское лето. Закрытые, зашторенные, заклеенные скотчем крест-накрест или даже заколоченные фанерой окна.
Совершенно нечем дышать.
Я устала прятаться. От взрывной волны, от осколков, от грохота. Я открыла настежь окна и пустила в дом прохладу вечернего августа. Боже, какой же это кайф.
Долго сидела на балконе, смотрела на потрясающее звездное небо. Никогда в Харькове я не видела столько звезд.
Это был тяжелый день. Наверное, самый тяжелый в моей жизни.
Я провожала маму.
Но в этот день всё было как-то правильно, даже благостно. Без суеты, без перекрёстных процессий, когда два горя встречаются в коридорах или на аллеях.
Не было ничего фальшивого, пафосного, ритуально нарочитого. Прекрасная погода и, такая редкая в городе, тишина.
Мы подвезли маму прямо к центральному входу кардиологии, чтобы отец мог с ней попрощаться.
– У нас так не делают, так непринято, чтобы возле корпуса, – фыркнула недовольная санитарка.
Делают. В нашей семье всегда делают так, как велит сердце, а не приличия.
Я никогда не слышала, как рыдает мой отец.
"Жизнь моя. Душа моя. Ты подарила мне шестьдесят лет счастья. Будь проклята война"
Такая сильная любовь. Такая мощная ненависть.
Мама упала с инсультом через пару минут после взрыва очередной российской ракеты в
соседнем дворе.
И уже не смогла подняться. Никогда.
Да пап, будь проклята война. Прокляты люди, развязавшие её и поддерживающие. Прокляты настолько искренне, что не будет им покоя никогда, не на земле, не на небе.
Я распахнула окна. Я дышала августом и смотрела на звезды.
Полгода войны. Прошла весна – "весна, которой у нас не было".
Заканчивается лето – "лето, которое у нас отобрали".
Через несколько дней наступит осень. Пусть это будет – "осень, которая принесла нам победу"."
Анна, Харьков
Notes area
Physical condition
Immediate source of acquisition
Arrangement
Language of material
- Russian
- English
Script of material
Location of originals
Availability of other formats
Translation:
"I opened the windows yesterday evening for the first time this summer. Boldly, widely, in the entire apartment on its 17th floor. Like I used to in a past life.
A few years ago, when I was looking for an apartment, I only looked at those that were closer to the sky.
I remember the realtor talking over the phone to a colleague: “I have a client here, she’s definitely Karlsson’s granddaughter. The tenth floor is ‘a bit too low’ for her.”
I just like where there’s lots of air, birds, and a view of my favorite city.
Now I can see the frontline. I can see when the shells are coming in. I can see the explosions and he fires. When the bombers were sweeping around, it seemed like I could see the faces of the pilots.
It’s Kharkiv’s hot, intolerably airless summer. Yet windows everywhere are closed, curtained, cross-taped, and even covered in plywood.
Nothing left to breathe.
I’m tired of hiding. From the shockwaves of explosions, from shrapnel, from the crashing. I opened the windows wide and let the cool evening air of August into my home. God, what bliss.
For a long while, I sat on the balcony looking at the incredible starry sky. I had never seen so many stars in Kharkiv.
It was a hard day. Probably the hardest in my whole life.
I said good-bye to Mama.
Still, everything was somehow right, even graced that day. Without incident, without clashing processions, when two grieving groups meet in a corridor or in a side street.
There were no false notes, no pathos, and no ritualized actions. The weather was beautiful and something rare in the city—silence.
We drove Mama right to the central entrance of the cardiology department so that Father could say his farewells.
“We don’t do that here, it’s not normal, near the building,” an annoyed female orderly snapped at us.
But we do. In our family, we always do what our hearts tell us, not etiquette.
I had never heard my father cry.
“My life. My soul. You gave me sixty years of happiness. God damn this war.”
Such a strong love. Such powerful hatred.
Mama collapsed from a stroke just a few minute after the explosion of yet another russian shell in the next yard.
And she could not get up. And never did.
Yeah, Dad, damn this war. Curse the people who started it and are supporting it. Damned so completely that they will never find peace, not on the earth, not in heaven.
I pushed the windows open. I breathed August in and watched the stars.
Half a year of war. Spring passed us by, “the spring that we never saw.”
Summer is coming to an end, “the summer that they took away from us.”
In a few more days, it will be fall. Let it be “the fall that brought us victory.”"
Translator and editor: Lidia Wolanskyi
Restrictions on access
Terms governing use, reproduction, and publication
Attribution-NonCommercial 4.0 International (CC BY-NC 4.0) https://creativecommons.org/licenses/by-nc/4.0/
Із Зазначенням Авторства — Некомерційна 4.0 Міжнародна (CC BY-NC 4.0) https://creativecommons.org/licenses/by-nc/4.0/deed.uk